Российские спецслужбы и война против Украины

Меняются ли роль и методы разведывательного сообщества России в ходе продолжающейся войны против Украины? Этот вопрос был в числе других вынесен в повестку вебинара, который организовали совместно Институт Харримана, входящий в структуру Колумбийского университета, и Центр Джордана по изучению России при Нью-Йоркском университете (NYU).

Модераторами панельной онлайн-дискуссии стали профессор Барнард-колледжа Александер Кули (Alexander Cooley), бывший директор Института Харримана, и Джошуа Такер (Joshua Tucker), его многолетний коллега по организации серии встреч «Нью-Йорк – Россия», глава Центра Джордана.

Три раунда

«Активность российских спецслужб за последние два с лишним года заметно усилилась, как внутри России, там и в Украине и в других странах», – констатировал первый панелист, российский журналист-расследователь Андрей Солдатов (Andrei Soldatov).

Признанный эксперт по российским спецслужбам, Солдатов является соучредителем и редактором вебсайта Agentura.Ru. Часто выступает в мировых медиа по вопросам разведки и терроризма. Пишет для Foreign Policy и Foreign Affairs. Объявлен российскими властями в розыск по возбужденному против него уголовному делу.

«В первый год широкомасштабного вторжения войск РФ в Украину, – продолжал Солдатов, – можно было заметить некоторую растерянность российских спецслужб. Но уже к середине 2023 года они заметно активизировались, перегруппировались, фокусируясь на обновленных целях. Российское разведсообщество настаивает, что идет война не столько с Украиной, сколько с Западом».

Солдатов предложил историческую модель противостояния России с Западом, состоящую из трех раундов. Первый раунд относится к послереволюционной эре, который, по мнению российской стороны, она выиграла, победив во Второй мировой войне. Второй раунд, то есть эру Холодной войны, как они считают, Россия проиграла из-за коллапса Советского Союза. И, наконец, сейчас идет третий раунд, который, по их мнению, у России есть шанс выиграть.

Панелист подчеркнул, что Кремль буквально одержим собственной версией истории, но он пока открыто не приемлет сталинский курс на большую чистку, отдавая предпочтение точечным репрессиям, которые направлены на запугивание активной части общества. Заметно, что ФСБ, а также СВР, военная разведка (ГУ Генштаба ВО), ФСО и другие спецслужбы усилили активные операции как внутри страны, так и вне ее. Причем они не придерживаются принципа «разделения труда», и порой, как отметил Солдатов, трудно определить, какая из спецслужб ответственна за ту или иную акцию. По его выражению, действия Москвы стали более «наглыми и авантюрными». Речь идет о самом широком спектре секретных операций, терактов против конкретных лиц, саботажа и кибератак. Не может не тревожить и активизация российских шпионов в США, странах Восточной и Западной Европы, в частности, в Великобритании, Италии и Австрии.

«Но следует всегда помнить, – подчеркнул Солдатов, – что в таких тоталитарных странах, как путинская Россия, главная задача спецслужб вовсе не охота на шпионов, а защита политического режима. С началом войны мы видим отъезд большого числа оппонентов Кремля в эмиграцию. Эти люди рассматриваются в Москве как экзистенциальная угроза режиму Путина. Отсюда и пристальный интерес спецслужб к усилиям политэмигрантов сплотить оппозицию».

Концентрация власти

Профессор Кевин Рил (Kevin Riehle) с 2023 года читает лекции в Университете Брунеля в Лондоне. До этого три десятка лет он служил в различных разведывательных ведомствах США, включая ФБР, Национальный центр контрразведки и безопасности, различные органы военной и военно-морской разведки.

По мнению Рила, начало большой войны в Украине заставило ФСБ, СВР и военную разведку, как главные спецслужбы России, активизировать операции по всем направлениям. Приоритетом, конечно, стала территория Украины. Кремль интересует, в первую очередь, информация о военных планах Украины, о поставках вооружений и боеприпасов от союзников Киева, о настроениях в украинском обществе. Важное направление деятельности российских спецслужб в Украине – вывод из строя ключевых объектов энергетической инфраструктуры. А террористические по сути атаки на жилые районы украинских городов призваны деморализовать мирное население, сломить волю украинцев к победе.

«Российские спецслужбы действуют, исходя из убеждения, что их главный противник не Украина, а страны НАТО, иначе говоря, “коллективный Запад” во главе с США, – отметил Рил. – О беспрецедентной активности российских спецслужб говорит тот факт, что после полномасштабного вторжения в Украину разные страны выслали около 700 российских шпионов, работавших под дипломатическим прикрытием. В этой связи Кремлю в поисках доступных каналов разведдеятельности и рекрутирования агентов приходится переключаться на страны Латинской Америки и Юго-Восточной Азии».

Профессора Рила попросили ответить на вопрос, чем, по его мнению, отличаются разведывательные сообщества России и США.

«Главное отличие в том, что в США разведывательные функции разделены между ЦРУ и почти двумя десятками автономных ведомств, а в России большинство их сконцентрированы в одном ведомстве, – ответил Рил. – Речь идет, конечно, о ФСБ, отделы которой занимаются самыми разными вещами. Скажем, ФСБ следит за передвижениями украинских войск и военной техники. Логично предположить, что эти функции подручней исполнять военной разведке (ГУ Генштаба ВО), но они входят в компетенцию ФСБ».

Главные враги

В своем выступлении профессор Домитилла Саграмосо (Domitilla Sagramoso), лектор по проблемам безопасности и развития Кингс-колледжа в Лондоне, сосредоточилась на проблемах насилия и терроризма на постсоветском пространстве, в особенности на Северном Кавказе и в Центральной Азии. В настоящее время она пишет книгу о российско-украинских отношениях с 1991 года.

«Для многих наблюдателей недавний теракт в «Крокус-Сити-холле», принесший много жертв, стал неожиданностью, – подчеркнула профессор Саграмосо. – Но не для тех, кто, как и я, внимательно следит за деятельностью радикальных исламистских группировок в этом регионе. Теракт в «Крокусе» наглядно свидетельствует о том, что российские спецслужбы более всего озабочены защитой правящего режима, а вовсе не безопасностью своих граждан».

Саграмосса полагает, что сегодня мы вправе говорить об упрочении глобальной оси исламского джихадизма, протянувшейся от Мозамбика до России.

«В числе своих главных врагов, – продолжала она, – исламисты называют Россию, что для ряда экспертов является неожиданностью. Ведь Россия противопоставляет себя Западу, но для ИГИЛ-Хорасан и других подобных им группировок все они «крестоносцы», объединившиеся с евреями и другими недоброжелателями мусульман. Тем более, что режим Путина выступил на стороне Асада в Сирии, на стороне «Талибана» в Афганистане и против исламистских групп в ряде стран Африки».

Панелистка очертила обширный регион, в котором в наше время действуют подразделения и ячейки ИГИЛ-Хорасан. Так, джихадисты проявляют особую активность в Афганистане и Пакистане. А зоны рекрутирования включают в себя, в частности, Таджикистан, что предположительно проявилось в теракте в «Крокусе», где, согласно следствию, кровавое злодеяние совершила группа террористов с таджикскими паспортами. В этой связи в медиа то и дело всплывает имя Гульмурода Халимова, бывшего командира полицейского спецназа МВД Таджикистана, который перешел на сторону ИГИЛ-Хорасан и стал командиром группировки.

По мнению профессора Саграмосо, региональный аспект в деятельности джихадистов приобрел в последнее время особую значимость.

«Смотрите, – сказала она, – как возросла их активность в странах Центральной Азии и на Северном Кавказе. Надо заметить, что после теракта в «Крокусе» Россия усилила контртеррористическую деятельность в этих регионах. При этом утверждения Москвы о причастности украинских спецслужб к организации этого теракта носят чисто политический и пропагандистский характер и не имеют под собой никаких оснований».

Удобный нарратив

«Спецслужбы России сегодня, когда война в Украине бушует уже более двух лет, позиционируют себя как единственная сила, которая может спасти путинский режим, – подчеркнул Солдатов. – Путинская команда чекистов, утвердившая себя как политическая сила в постсоветские годы, но не сумевшая за три десятка лет у власти справиться ни с одним кризисом, вовсе не намерена выпускать власть из рук. У нее всегда, в любой критической ситуации, наготове версия об иностранном следе, о вмешательстве неких грозных деструктивных сил из-за рубежа, цель которых – смена власти в России. Этот нарратив очень удобен, потому что помогает переложить вину за неэффективную политику на кого-то еще».

«Кремль считает своей главной угрозой «цветные революции», – добавил Кевин Рил, – и стоящие за ними коллективный Запад в лице НАТО и инсургенты в лице внутренней оппозиции. В противоборстве с этими силами чекистская власть видит свою историческую миссию».